28 декабря американская трансгендерная девушка Лила Алкорн покончила с собой, она умерла в возрасте семнадцати лет в городе Лебанон, Огайо.
Предсмертное послание
Если вы это читаете, значит я уже совершила самоубийство и не удалила этот пост из очереди.
Пожалуйста, не нужно расстраиваться, ведь это ведет только к лучшему. Жизнь, которую бы я прожила, ничего не стоит... Потому что я трансгендер. Я могла бы подробно рассказать, почему чувствую себя так, но это сообщение и так будет длинным. Проще говоря, я ощущаю себя девушкой, заключенной в мужском теле, еще с четырех лет. Я никогда не знала, что есть слово, описывающее это чувство, как и возможность для мальчика стать девочкой, так что я никому не говорила об этом и продолжала следовать традиционным мужским ролям.
Когда мне было 14, я узнала значение слова 'трансгендерность' и рыдала от счастья. После десяти лет сомнений я наконец поняла, кто я такая. Я сразу же рассказала об этом маме, и она отреагировала очень негативно, сказала, что это лишь такой период в моей жизни, что я никогда не стану нормальной девочкой, что бог не допускает ошибок, и вообще я неправа. Если вы это читаете, родители, пожалуйста, не говорите такие вещи своим детям. Даже если вы исповедуете христианство или против трансгендерных людей, никогда не говорите это кому-либо, особенно своему ребенку. Это ничего не исправит и лишь заставит их ненавидеть себя. Именно так произошло со мной.
Моя мама начала водить меня к психотерапевту; но все терапевты, которых я посетила, были религиозными людьми (и очень предвзятыми), так что у меня не было ни одного терапевта, который помог бы мне избавиться от депрессии. Лишь все больше и больше религиозных людей, говорящих мне, что я эгоистична, неправильна и должна просить бога о помощи.
В 16 я поняла, что мои родители уже никогда меня не примут, и мне нужно дождаться совершеннолетия, чтобы начать хоть какую-то гормональную терапию; и это окончательно разбило мое сердце. Ведь чем больше ждешь, тем сложнее изменить свое тело. Я чувствовала отчаяние из-за того, что до конца своей жизни буду лишь мужчиной в женской одежде. В день, когда мне исполнилось шестнадцать и я не получила согласие от родителей на начало терапии, я прорыдала всю ночь.
Я стала относиться к родителям 'на отвали', и совершила каминг-аут в школе, сказав, что я гомосексуальна. Тогда я думала, что если в будущем скажу, что я трансгендерна, это меньше шокирует всех. Хоть реакция друзей была нормальной, родители не на шутку разозлились. Они думали, что я лишь порчу их имидж; я стала препятствием для них. Они хотели, чтобы я была замечательным цисгетеро христианским мальчиком, а я этого не хотела.
Они перевели меня из общественной школы, забрали телефон и компьютер и запретили пользоваться какими-либо соцсетями, полностью изолировав меня от друзей. И это, вероятно, была худшая часть моей жизни; я пребывала в сильнейшей депрессии, и странно, что не совершила самоубийство тогда. Я была совсем одна на протяжении пяти месяцев. Без друзей, без поддержки, без любви. Я была разочарованием родителей и испытывала лишь бессердечность одиночества.
В конце учебного года мои родители немного успокоились и вернули мне телефон и доступ к социальным сетям. Я была так взволнована, я наконец-то могла общаться с друзьями. И они очень хотели увидеть меня, поговорить со мной. Но только сперва. Спустя время они поняли, что на самом деле им на меня плевать, и я почувствовала себя еще более одинокой, чем до этого. Я нравилась своим единственным друзьям лишь потому, что мы виделись пять раз в неделю.
Спустя лето, проведенное практически без друзей, с мыслями о колледже, накоплении денег, переезде от родителей, хороших оценках и еженедельным посещением церкви, я была полностью истощена: все это выступало против того, ради чего я живу; я решила, с меня хватит. Я никогда не смогу удачно пройти терапию, даже если перееду. И я никогда не буду счастлива такой, какая я есть, какой я выгляжу и какой меня слышат. У меня никогда не будет столько друзей, чтобы я была удовлетворена. Я никогда не найду человека, который меня полюбит. Я никогда не буду счастлива. Либо я проживу остаток своей жизни в одиночестве, будучи мужчиной, который хочет быть женщиной, либо одинокой женщиной, которая себя ненавидит. Меня не устраивает ни то ни другое. Нет выхода. Я и так достаточно расстроена, и я не хочу, чтобы моя жизнь становилась еще хуже. Люди говорят: "Все наладится", но это ко мне не относится. Все становится хуже. С каждым днем я чувствую себя всё хуже.
В этом вся суть, вот почему я спланировала самоубийство. Простите, если для вас этих аргументов недостаточно, но с меня точно хватит. Я хочу, чтобы все вещи, которыми я законно владею, были проданы, и деньги (также те, что находятся в банке) были перечислены движениям, защищающим трансгендерных людей и группам поддержки.
Мне плевать, каким именно. И я буду покоиться с миром только лишь тогда, когда трансгендерные люди не будут проходить через то, что я прошла, когда к ним будут относиться как к людям, с такими же чувствами и правами. Учение о гендере должно преподаваться в школах, и чем раньше, тем лучше. Моя смерть должна что-то значить. Моя смерть должна быть включена в число самоубийств трансгендерных людей за этот год. Я хочу, чтобы кто-то увидел число и сказал: "Твою мать!", и исправил это. Исправьте наше общество.
Пожалуйста.
Прощайте.
Лила Алкорн.
